СПІЛЬНІСТЬ І ВІДМІННОСТІ ЗМІН АДСОРБЦІЙНО-РЕОЛОГІЧНИХ ВЛАСТИВОСТЕЙ КРОВІ ПРИ ПЕРВИННому СИСТЕМНому ВАСКУЛІТі

Введение

Первичный системный васкулит (СВ) является гетерогенной группой заболеваний, характеризующихся воспалением и некрозом сосудистой стенки, которых объединяет неизвестная этиология, недостаточно изученный патогенез, полиорганность поражения и, зачастую, неблагоприятный прогноз (Markoviс A., 2012; Ruperto N., 2012; Дядык А.И., 2013; Шилкина Н.П., Дряженкова И.В., 2013). Распространенность СВ неуклонно повышается, составляя 0,02% численности всего населения (Mohammad A.J. et al., 2009). К самым частым иммунокомплексным СВ относятся геморрагический (ГВ) и криоглобулинемический васкулит (КВ), а среди СВ, ассоциированных с антинейтрофильными цитоплазматическими антителами (АНЦА) — микроскопический полиангиит (МПА). Согласно последним эпидемиологическим исследованиям, распространенность ГВ среди взрослого населения достигает 30 человек на 100 тыс. населения (Piram M., Mahr A., 2013), а МПА — 130 человек (Watts R.A. et al., 2012).

Подчеркивается как клинико-патогенетическая общность СВ, так и определенные отличия отдельных нозологических форм (Fishbein G.A., Fishbein M.C., 2011; Gibelin A. et al., 2011; Shin J.I. et al., 2011; Кузьміна А.П., 2013). Дифференциальная диагностика является довольно сложной, поскольку клиническая симптоматика СВ характеризуется наличием «перекрещивающихся синдромов» (Шилкина Н.П., Дряженкова И.В., 2013). Для СВ характерна повышенная вязкость крови с ее гиперкоагуляцией, высокой агрегацией тромбоцитов и наличием антифосфолипидных антител (Duval A., Pouchot J., 2008; Finke C. et al., 2011; Стрижаков Л.А. и соавт., 2012).

Необходимо отметить, что всем СВ присуща эндотелиальная дисфункция сосудов (Biasucci L.M., Cardillo M.T., 2012; Stillman I.E., Karumanchi S.A., 2012), которая определяется иммунными воспалительно-­некротическими изменениями в стенках сосудов (Tzoulaki I. et al., 2007; Шилкина Н.П., 2010). Наличие циркулирующих антител при СВ изменяет физико-­химические свойства крови (Kumano Y. et al., 2012; Monach P.A. et al., 2012), что негативно влияет на эндотелиоциты сосудистой стенки (Haubitz M. et al., 2009). Нарушения поверхностно-активных, релаксационных и вязкоэластичных свойств крови уже установлены при вторичном васкулите, обусловленном системными заболеваниями соединительной ткани (Синяченко О.В., 2011). На хорошие перспективы изучения адсорбционно-реологических свойств крови (АРСК) при заболеваниях сосудов указывают K. Kotani и соавторы (2008), Y.P. Chui и P.A. Heng (2010). Существует связь жесткости сосудистой стенки и периферического сосудистого сопротивления с параметрами межфазной (поверхностной) активности крови (Martin E.M. et al., 2010). Цель и задачи данной работы — сравнительная оценка клинико-­патогенетической значимости изменений физико-­химических АРСК у больных ГВ, КВ и МПА, определение связей с параметрами эндотелиальной функции сосудов (ЭФС).

Объект и методы исследования

Под наблюдением находились 116 больных СВ, среди которых было 53 пациента (60% мужчин и 40% женщин в возрасте 15–53 лет) с ГВ, 34 (38% мужчин и 62% женщин в возрасте 30–70 лет) — с эссенциальным КВ, 29 (59% мужчин и 41% женщин в возрасте 36–58 лет) — с МПА. Средний возраст больных ГВ составил 28,9±1,37 года, КВ — 53,7±1,59 года, МПА — 45,7±1,28 года, длительность заболевания — соответственно 8,5±0,80; 3,6±0,28 и 5,6±0,57 года, І, ІІ, ІІІ степень активности ГВ констатирована соответственно в 15; 38 и 47% наблюдений, КВ — в 6; 41 и 53%, МПА — в 24; 45 и 31%.

Патология почек у больных ГВ диагностирована в 70% наблюдений, сердца — в 53%, при КВ — соответственно в 62 и 40%, при МПА — в 82 и 59%. Показатели скорости клубочковой фильтрации (по формуле Кокрофта — Голта) составили соответственно 102,7±5,33; 113,6±3,2 и 115,1±2,91 мл/мин, среднего артериального давления — 120,8±3,09; 106,0±2,28 и 113,7±3,13 мм рт. ст., общего периферического сосудистого сопротивления — 2833,3±173,57; 2545,9±109,1 и 3037,9±141,89 дин · с · см.

Гипер-IgA-емия (>M+SD показателей здоровых) выявлена у 89% больных ГВ, а параметры IgA/SIg составили 12,3±0,77%. На момент обследования крио­глобулины в крови выявлены в 94% наблюдений КВ, носительство вирусного гепатита В — в 18%, гепатита С — в 44%. Наличие АНЦА в крови (антител к протеиназе-3 — АП3 и к миелопероксидазе — АМП) имело место у 28% пациентов с ГВ (во всех случаях АП3), у 21% — с КВ (АМП) и у 90% больных МПА (АП3 — у 31%, АМП — у 81%, АП3 + АМП — у 22%). Кроме того, у 6% больных ГВ выявлены в крови антитела к нативной дезоксирибонуклеиновой кислоте (АДНК), а у 15% — антитела к кардиолипину (АКЛ), при МПА — соответственно в 4 и 72% наблюдений, серопозитивность по ревматоидному фактору отмечена у 9% пациентов с ГВ и у 17% — с МПА.

Межфазную тензиореометрию сыворотки крови проводили с использованием компьютерного аппарата «MPT2-Lauda» (Германия), основанного на методе максимального давления в пузырьке, «ADSA-Toronto» (Германия-Канада), основанного на методе анализа формы осесимметричных капель, и «PAT2-Sinterface» (Германия), основанного на методе осциллирующей капли. Изучали поверхностные вязкость (ПВ) и упругость (ПУ) сыворотки крови, модуль ее вязкоупругости (ВУ), равновесное (статическое) поверхностное натяжение (ПН), подсчитывали угол наклона (УН) и фазовый угол (ФУ) тензиограмм. В наших исследованиях применяли быструю стрессовую деформацию расширения поверхности при времени 1200 с. После расширения капли ПН медленно релаксировало, возвращаясь к своему первоначальному значению. Время релаксации (ВР) характеризовало способность монослоя восстанавливать исходное состояние. С помощью ротационного вискозиметра «Low-Shear-30» (Швейцария) дополнительно исследовали объемную вязкость (ОВ) сыворотки крови.

Иммуноблотинговым методом (наборы «Euroline-­Euroimmun»», Германия) исследовали АП3 и АМП, иммуноферментным — АДНК и АКЛ, концентрации вазоконстрикторов эндотелина-1 и тромбоксана-A₂, вазодилататоров простациклина и циклического аденозинмонофосфата (ридер «PR2100-Sanofi diagnostic pasteur», Франция). С помощью биоанализаторов «ВS-200» (Китай) и «Olympus-AU-640» (Япония) определяли сывороточное содержание общего белка, альбуминов, С-реактивного протеина, β₂-микроглобулина, фибриногена, иммуноглобулинов (Ig) A, G, M, циркулирующих иммунных комплексов и ревматоидного фактора. В качестве контроля обследованы 52 практически здоровых человека, среди которых было 35% мужчин и 65% женщин в возрасте от 18 до 58 лет (в среднем — 32,9±1,31 года).

Статистическую обработку полученных результатов исследований проводили с помощью компьютерного вариационного, непараметрического, корреляционного, одно- (ANOVA) и многофакторного (ANOVA/MANOVA) дисперсионного анализа (программы «Microsoft Excel» и «Statistica-Stat-Soft», США). Оценивали средние значения (M), их стандартные ошибки (m), стандартные отклонения (SD), коэффициенты корреляции, критерии дисперсии, Стьюдента, Уилкоксона — Рао, Макнемара — Фишера и достоверность статистических показателей (р).

Результаты исследования

Параметры АРСК у здоровых и больных людей представлены в табл. 1. При ГВ наблюдается повышение ОВ и ФУ тензиограмм при уменьшении ПВ и ВУ, что соответственно отмечается у 42; 55; 47 и 19% обследованных пациентов, причем интегральные АРСК зависят от степени активности и тяжести течения патологического процесса, поражений поджелудочной железы, нервной системы и сердца, а отдельные физико-химические показатели определяются функцией почек, изменениями со стороны желудочно-кишечного тракта и печени.

Проведенный корреляционный анализ показал наличие достоверных связей значений ПВ с длительностью заболевания и величиной клубочковой фильтрации, ОВ — со степенью активности ГВ и уровнем фибриногенемии, ВУ и ВР — с тяжестью течения патологического процесса, ПН — с активностью болезни и параметрами в крови С-реактивного протеина, β₂-микроглобулина, IgA и ревматоидного фактора. С учетом данных дисперсионного и корреляционного анализа сделано заключение, имеющее определенную практическую значимость: о высокой степени активности ГВ свидетельствуют показатели ОВ >2 мПа · с и ПН >72 мН/м (>M±SD больных).

По сравнению с показателями у здоровых людей контрольной группы при КВ имеет место увеличение ОВ на 39%, ПН — на 8% и УН — на 49% при уменьшении ВУ на 44% и ФУ на 31% (рис. 1), что соответственно выявлено у 41; 47; 82; 94 и 35% обследованных больных, зависит от тяжести поражений сердца, почек и нервной системы, связано с диастолической дисфункцией левого желудочка сердца, с параметрами артериального давления и периферического сосудистого сопротивления.

Рис. 1.

Слева — отличия показателей АРСК при CВ от параметров у здоровых людей, которые приняты за 100%; справа — отличия показателей АРСК у больных мужчин от параметров у женщин, которые приняты за 100% (здесь и на рис. 3: красная кривая — ГВ, синяя — КВ, зеленая — МПА)

С возрастом у больных КВ снижаются показатели ВУ, но повышаются значения УН, что демонстрирует корреляционный анализ. Степень активности заболевания прямо соотносится с уровнем ПН, среднее артериальное давление — обратно с ВУ, а периферическое сосудистое сопротивление — с ВУ и ОВ. Показатели ПВ и ВР разнонаправленно коррелируют с уровнем фибриногенемии (соответственно позитивная и негативная связь), ОВ — обратно с носительством антигена вируса гепатита С, ПУ — прямо c концентрацией IgG, ПН — имеет позитивные корреляционные связи со значениями криоглобулинемии. Полагаем, что показатель ОВ <1,4 мПа · с (<M±SD больных) может косвенно указывать на HVC-носительство при КВ, а ПН >52,5 мН/м (>M±SD больных) — отражать выраженность криоглобулинемии.

Как свидетельствует ANOVA, на тяжесть суставного синдрома оказывает патогенетическое влияние ПВ, неврологических расстройств — ОВ, на нарушения электрической проводимости сердца — ВУ, на развитие диастолической дисфункции левого желудочка сердца — ВР.

МПА сопровождается достоверным уменьшением на 24% ПВ, на 41% — ПУ и на 28% — ВУ при повышении в 2,5 раза ОВ, на 9% — ПН и на 23% — УН, что соответственно наблюдается у 90; 97; 31; 100; 7 и 55% больных, причем АРСК участвуют в патогенезе заболевания, имеют гендерные особенности, зависят от степени активности патологического процесса, наличия артериальной гипертензии, нефротического синдрома и почечной недостаточности, степени поражения суставов и внутренних органов, а отдельные физико-химические показатели тесно связаны с уровнем в крови общего белка, иммуноглобулинов, циркулирующих иммунных комплексов, ревматоидного фактора, АДНК и АКЛ. У мужчин с МПА на 20% выше показатели ПВ и на 22% — ВУ, но на 14% ниже значения ОВ (см. рис. 1). Такие гендерные особенности параметров АРСК обусловливают половой диморфизм клинического течения заболевания.

С учетом вариационного, дисперсионного и корреляционного анализа сделаны заключения, имеющие определенную практическую значимость: 1) показатели ОВ >3,6 мПа · с и ВУ <13,5 мН/м (больше или меньше M±SD больных) отражают высокую степень активности МПА; 2) параметры ВР >135 с (>M±SD больных с повышенным артериальным давлением) являются прогнознегативными в отношении артериальной гипертензии.

При МПА тяжесть поражения кожи, клапанного аппарата сердца, нервной системы и аорты, а также наличие диастолической дисфункции левого желудочка сердца никак не связаны с АРСК. В свою очередь, по данным ANOVA, степень активности заболевания зависит от показателей ПВ, ОВ и ВУ, выраженность поражений суставов — от ПУ, сердца — от ОВ, почек — от ПУ и ПН, развитие нарушений возбудимости миокарда — от ВР, электрической проводимости сердца — от ВУ, размеры камер сердца — от ОВ, периферическое сосудистое сопротивление — от ПВ, среднее артериальное давление и скорость клубочковой фильтрации — от ПВ, ОВ и ПУ.

Обсуждение результатов

Общностью всех СВ стало повышение вязких свойств и межфазной активности сыворотки крови, что отражает близкие изменения состава белково-липидных поверхностно-активных веществ (сурфактантов) и инсурфактантов (поверхностно-неактивных), например неорганических электролитов. Такие макроэлементы, как K, Na, Ca, Mg, Cl, содержащиеся в сыворотке крови больных СВ, небелковые азотистые продукты (аммиак, нитраты, нитриты, мочевина, мочевая кислота и пр.) и углеводы существенно изменяют ПН этой биологической жидкости. Указанные компоненты влияют на интегральные физико-химические свойства самой крови и на структуру белка, связывая или ионизируя аминокислотные группы, взаимодействуя с полипептидной цепью, нарушая конформацию молекулы в объеме и поверхностном слое. Общность и различия АРСК при ГВ, КВ и МПА нашли отражение в табл. 2.

Изменение концентраций поверхностно-активных веществ в крови больных СВ существенно однонаправленно влияют на дилатационные реологические характеристики сывороточного альбумина (Lucassen-Reynders E.H. et al., 2010). Результаты исследований in vitro свидетельствуют, что если для раствора чистого протеина характерно быстрое уменьшение ФУ в исследованном диапазоне частот (практически до нуля), то небольшие добавки других сурфактантов уже существенно увеличивают ФУ тензиограмм и уменьшают ВУ (Fainerman V.B. et al., 2010; Mir M.A. et al., 2010; Nag K. et al., 2010). Эти изменения АРСК имеют место при всех СВ.

Рис. 2.

Гистограммы интегральных показателей ВУ-свойств крови у здоровых и больных СВ

Рис. 3.

Гистограммы показателя УН (слева) и ФУ (справа) тензиограмм

Различия параметров вязкоупругих (вязкоэластичных) свойств крови, УН и ФУ тензиограмм представлены на рис. 2 и 3. Если при ГВ отсутствуют изменения параметров УН, то у больных КВ — значений ПВ, а в случаях МПА — ФУ. Эти составляющие тензиограмм могут иметь дифференциально-диагностическое значение при характеристике отдельных СВ. Отметим, что высокая ОВ в сыворотке крови, по данным дисперсионного анализа ANOVA, при ГВ определяет тяжесть суставного синдрома (распространенность, индексы Ричи, Лансбури и рентгеносонографической тяжести артрита), при КВ — поражение нервной системы (моно- и полинейропатия, радикулопатия, цервикокраниалгия, дисциркуляторная энцефалопатия, астеновегетативный и кортиконуклеарный синд­ромы), при МПА — функциональное состояние почек.

Во всех группах больных отмечены нормальные релаксационные свойства сыворотки крови. При этом у пациентов с КВ отсутствует дисперсионное влияние ПУ на почки, а в случаях МПА — обратная корреляционная связь показателя ПУ со скоростью клубочковой фильтрации. В этой связи отметим, что изменения площади межфазной поверхности капли сыворотки крови нарушают адсорбционное равновесие и инициируют процессы, которые ведут к восстановлению равновесного (статического) состояния системы (Zholob S.A. et al., 2007; Kotsmar C. et al., 2009). Такими восстановительными процессами являются диффузионный перенос вещества из объема к поверхности капли, процессы адсорбции/десорбции сурфактанта, конформационные сдвиги или агрегация адсорбированных молекул, а также химические реакции в поверхностном слое. Параметры ПУ у больных МПА достоверно отличаются от аналогичных значений при КВ. Гипотетически, изменение площади поверхности капли сыворотки крови у больных МПА происходит не по гармоническому закону синусоидальных деформаций, а связь между изменением площади поверхности и ответом системы на это воздействие ПУ может быть выражена через дилатационный модуль, учитывающий все релаксационные процессы (Kovalchuk N.M. et al., 2007; Kaliviotis E., Yianneskis M., 2009; Fainerman V.B. et al., 2010). Дилатационный модуль характеризует ПУ межфазных слоев.

Все СВ сопровождаются эндотелиальной дисфункцией сосудов (Biasucci L.M., Cardillo M.T., 2012; Stillman I.E., Karumanchi S.A., 2012), которая во многом определяется иммунными воспалительно-некротическими изменениями сосудистых стенок с нарушениями реологических свойств крови (Tzoulaki I. et al., 2007; Шилкина Н.П., 2010). Проблема гемореологии охватывает множество взаимосвязанных и взаимообусловленных процессов, среди которых выделяют закономерности циркуляции крови в сосудах и поведения клеток (адгезия, агрегация, деформация), свертывания крови (коагуляция, фибринолиз, тромбообразование) и транскапиллярный обмен (Brunette J. et al., 2012). Нарушение АРСК закономерно участвует в патогенетических построениях при атеросклеротических поражениях сосудов, а такой параметр, как ОВ, самым тесным образом связан с ЭФС, процессами вазоконстрикции/вазодилатации (Baskurt O.K., 2008).

По нашим данным, с параметрами ЭФС при СВ не связаны ПВ, ПУ, ВУ и УН тензиограмм, тогда как с концентрацией эндотелина-1 у больных ГВ и КВ существуют достоверные корреляции уровней ОВ, ВР, ПН и ФУ. Кроме того, при МПА ОВ и ВР обратно соотносятся с содержанием простациклинемии. Параметры циклического гуанозинмонофосфата в случаях ГВ прямо коррелируют с ФУ и обратно — с ПН.

Показатели ПН у больных ГВ и КВ дисперсионно влияют на концентрацию в крови циклического гуанозинмонофосфата и содержание эндотелина-1. Помимо сказанного, уровень простациклина зависит от состояния ПВ, эндотелина-1 — от ВР и ОВ. С последним показателем при ГВ отмечают прямые корреляционные связи индексов агрегации тромбоцитов и эритроцитов. Следует подчеркнуть, что у больных ГВ наблюдаются процессы гиперкоагуляции крови с высокой агрегационной способностью тромбоцитов и и эритроцитов (Стрижаков Л.А. и соавт., 2012).

Выводы

1. СВ (ГВ, КВ, МПА) характеризуются повышением ОВ и ПН в сыворотке крови на фоне снижения ВУ и неизмененных показателей ВР этой биологической жидкости, а параметры ВУ имеют гендерные особенности и способны оказывать патогенетическое влияние на клинические признаки поражения сердца.

2. Существуют определенные различия нарушений АРСК у больных с отдельными нозологическими формами СВ, которые проявляются отсутствием изменений УН тензиограмм при ГВ, ПВ при КВ и ФУ при МПА, влиянием ОВ на тяжесть суставного синдрома при ГВ, ПВ — при КВ и ПУ — при МПА, зависимостью выраженности поражений кожи в случаях ГВ от состояния межфазной активности сыворотки крови, нервной системы у пациентов с КВ, от объемных вискозных свойств крови, почек при МПА от поверхностных вискозных.

3. Наблюдаются тесные взаимосвязи изменений АРСК и ЭФС, которые при всех СВ проявляются влиянием параметров эндотелинемии на ОВ в сыворотке крови, при ГВ, кроме того — на ВР, при КВ — на ПВ, при МПА — на ПУ, а для КВ характерна связь объемных вязких свойств крови с показателями тромбоксанемии на фоне отсутствия зависимости от значений простациклинемии, что может стать критериями дифференциальной диагностики отдельных СВ.

Список использованной литературы

• Дядык А.И. (2013) Системные васкулиты в современной клинической практике. Издатель Заславский, Донецк, 248 с.
• Кузьміна А.П. (2013) Клінічна схожість симптомів системних васкулітів при різному походженні. Укр. ревматол. журн., 53(3): 133–134.
• Синяченко О.В. (2011) Адсорбционно-реологические свойства биологических жидкостей в ревматологии. Донеччина, Донецк, 286 с.
• Стрижаков Л.А., Моисеев С.В., Семенкова Е.Н. и др. (2012) Сердечно-сосудистые осложнения и дисфункция эндотелия при системных васкулитах. Тер. арх., 84(5): 31–36.
• Шилкина Н.П. (2010) Ревматические болезни и атеросклероз: роль реологического и микроциркуляторного ухудшения. Ангиол. сосуд. хир., 16(2): 23–29.
• Шилкина Н.П., Дряженкова И.В. (2013) Системные васкулиты: этапы диагностики. Тер. арх., 85(4): 39–42.
• Baskurt O.K. (2008) In vivo correlates of altered blood rheology. Biorheology, 45(6): 629–638.
• Biasucci L.M., Cardillo M.T. (2012) Biomarkers of inflammation and endothelial function: the holy grail of experimental and clinical medicine? Vascul. Pharmacol., 56(1–2): 26–28.
• Brunette J., Mongrain R., Laurier J. et al. (2012) 3D flow study in a mildly stenotic coronary artery phantom using a whole volume PIV method. Med. Eng. Phys., 30(9): 1193–1200.
• Chui Y.P., Heng P.A. (2010) A meshless rheological model for blood-vessel interaction in endovascular simulation. Prog. Biophys. Mol. Biol., 103(2–3): 252–261.
• Duval A., Pouchot J. (2008) Livedo: from pathophysiology to diagnosis. Rev. Med. Interne, 29(5): 380–392.
• Fainerman V.B., Aksenenko E.V., Petkov J.T. et al. (2010) Adsorption layer characteristics of mixed oxyethylated surfactant solutions. J. Phys. Chem. B., 114(13): 4503–4508.
• Finke C., Schroeter J., Kalus U. et al. (2011) Plasma viscosity in giant cell arteritis. Eur. Neurol., 66(3): 159–164.
• Fishbein G.A., Fishbein M.C. (2011) Lung vasculitis and alveolar hemorrhage: pathology. Semin. Respir. Crit. Care Med., 32(3): 254–263.
• Gibelin A., Maldini C., Mahr A. (2011) Epidemiology and etiology of wegener granulomatosis, microscopic polyangiitis, churg-strauss syndrome and goodpasture syndrome: vasculitides with frequent lung involvement. Semin. Respir. Crit. Care Med., 32(3): 264–273.
• Haubitz M., Dhaygude A., Woywodt A. (2009) Mechanisms and markers of vascular damage in ANCA-associated vasculitis. Autoimmunity, 42(7): 605–614.
• Kaliviotis E., Yianneskis M. (2009) An energy-rate based blood viscosity model incorporating aggregate network dynamics. Biorheology, 46(6): 487–508.
• Kotani K., Adachi S., Osaki Y. et al. (2008) Relationship between alcohol habits and hemorheology by a micro channel method in a general population. Clin. Cardiol., 31(10): 488–491.
• Kotsmar C., Pradines V., Alahverdjieva V.S. et al. (2009) Thermodynamics, adsorption kinetics and rheology of mixed protein-surfactant interfacial layers. Adv. Colloid Interface Sci., 150(1): 41–54.
• Kovalchuk N.M., Vollhardt D., Fainerman V.B. et al. (2007) Recognition and dissociation kinetics in the interfacial molecular recognition of barbituric acid by amphiphilic melamine-type monolayers. J. Phys. Chem. B., 111(28): 8283–8289.
• Kumano Y., Yoshida N., Fukuyama S. et al. (2012) Central retinal artery occlusion in a patient with ANCA-negative Churg-Strauss syndrome. Clin. Ophthalmol., 6: 1225–1228.
• Lucassen-Reynders E.H., Benjamins J., Fainerman V.B. (2010) Dilational rheology of protein films adsorbed at fluid interfaces. Curr. Op. Coll. Interf. Sci., 15: 264–270.
• Markoviс A. (2012) Vasculitis and vasculopathy. Acta Med. Croa­tica, 66(1): 19–24.
• Martin E.M., Duck F.A., Ellis R.E. et al. (2010) Ultrasound-induced contraction of the carotid artery in vitro. Ultrasound. Med. Biol., 36(1): 166–172.
• Mir M.A., Khan J.M., Khan R.H. et al. (2010) Effect of spacer length of alkanediyl-alpha,omega-bis(dimethylcetylammonium bromide) gemini homologues on the interfacial and physicochemical properties of BSA. Colloids Surf. B. Biointerfaces., 77(1): 54–59.
• Mohammad A.J., Jacobsson L.T., Westman K.W. et al. (2009) Incidence and survival rates in Wegener’s granulomatosis, microscopic polyangiitis, Churg-Strauss syndrome and polyarteritis nodosa. Rheumatology, 48(12): 1560–1565.
• Monach P.A., Kümpers P., Lukasz A. et al. (2012) Circulating angiopoietin-2 as a biomarker in ANCA-associated vasculitis. PLoS One, 7(1): 30197.
• Nag K., Vidyashankar S., Devraj R. et al. (2010) Physicoche­mical studies on the interaction of serum albumin with pulmonary surfactant extract in films and bulk bilayer phase. J. Colloid Interface Sci., 352(2): 456–464.
• Piram M., Mahr A. (2013) Epidemiology of immunoglobulin A vasculitis (Henoch-Schönlein): current state of knowledge. Curr. Opin. Rheumatol., 11(1): 75–77.
• Ruperto N. (2012) Paediatric rheumatology international trials organisation (PRINTO). Classification criteria and diagnostic tests for vasculitides. J. Rheumatol., 39(8): 1503–1505.
• Shin J.I., Park S.J., Kim J.H. (2011) Coexistent Wegener’s granulomatosis and Goodpasture’s disease: what is the mechanism? J. Rheumatol., 38(7): 1521–1523.
• Stillman I.E., Karumanchi S.A. (2012) Vasculitis is an antiangiogenic state J. Am. Soc. Nephrol., 23(1): 8–10.
• Tzoulaki I., Murray G.D., Lee A.J. et al. (2007) Inflammatory, haemostatic, and rheological markers for incident peripheral arterial disease: Edinburgh Artery Study. Eur. Heart J., 28(3): 354–362.
• Watts R.A., Mooney J., Skinner J. et al. (2012) The contrasting epidemiology of granulomatosis with polyangiitis (Wegener’s) and microscopic polyangiitis. Rheumatology, 51(5): 926–931.
• Zholob S.A., Makievski A.V., Miller R. et al. (2007) Optimisation of calculation methods for determination of surface tensions by drop profile analysis tensiometry. Adv. Colloid Interface Sci., 31(134–135): 322–329.

Адрес для переписки:
Синяченко Олег Владимирович
83003, Донецк, просп. Ильича, 16
Донецкий Национальный медицинский
университет им. Максима Горького,
кафедра пропедевтики внутренней
медицины и общей практики —
семейной медицины
Е-mail: synyachenko@ukr.net

No Comments » Додати свій

Leave a comment

Name (required)

Mail (will not be published) (required)

Website

Введите цифры, изображенные на картинке *